Сообщение
Vurdalak » 06 ноя 2014, 20:56
"Ну, назови мне добрых людей, которым бы ты за их добродетель чем-нибудь пособить хотел".
"Никогда, - говорит, - я добрых людей, ваше сыятелство, не бачивал".
Княгиня удивились и говорят:
"Как: неужто ты во всю жизнь ни одного доброго человека не видал?"
"Точно так, - говорит, - еще никогда ни одного не видал".
"Неужели же, - говорят, - у тебя и в полку любимого товарища не было?"
"Никак нет, - отвечает, - ни одного не было: меня в полку все "хохлом" дразнили".
"Ну так хохлы-то твои, верно, тебя в деревне любили?"
"Никак нет, ваше сыятелство, - они меня, как я вернулся, стали "москалем" звать и выгнали".
"Куда же они тебя и за что выгнали?"
"Так, сказали: ступай вон, чтоб у нас здесь твоего московьского духу не было".
"Ну а кто же тебя принял?"
"Слепой Игнат принял"
"Ну так, стало быть, этот слепой Игнат был добрый человек?"
"Никак нет, ваше сыятелство, - он самый подлюга и есть: он меня пьяным напоил да хотел мне кипятком глаза выварить, чтобы вдвоем слепые петь станем, так больше подавать будут. Один господь спас, что я на ту пору проснулся, так и побил его".
Княгиня даже задумалась и потом говорят:
"Экой ты какой... ничего с тобой не сообразишь!" - и, обратясь к Патрикею Семенычу, изволили приказать, чтоб отдать их именем управителю приказание послать за этого Грайворону в его село на бедных пятьсот рублей, а в церковь, где он крещен, заказать серебряное паникадило в два пуда весу, с большим яблоком, и чтобы по этому яблоку видная надпись шла, что оно от солдата Петра Грайворона, который до смертного часа не покинул в сечи командира своего князя Льва Протозанова. "Это я, - говорят, - так хочу, чтобы в селе помнили, что под сею паникадилою был крещен честный человек, а что русские князья доблесть чествуют".
А солдатище-то, это услыхавши, весь просиял: стоит и зубы скалит. Так ему весело, что он и всю субординацию свою, дурак, позабыл: корчится от ...