Октябрь. Окраины Оренбурга. Оледеневшее озеро одиноко охладевало. Отставшие орлы облетали осины, очерчивающие овал озера. Оставшись одна, Офелия осторожно открыла обветренное окно. Осмотрев оскудевшие окрестности, она обернулась огромным оранжевым одеялом, обогревающим отверженную Офелию. Одиночество, отчаянье овладели Офелией. Отпив остывший отвар, она отступила от окна орехового оттенка.
Олег ответил отказом. Острая обида овладевала Офелией. Ослабевший организм отказывался ощущать определённое отсутствие Олега. Обворожительный, образованный, остроумный он остался обжигающим отблеском огня, отравлявшего Офелию. Одурманенными очами она оглядывала очарованные осенние облака. Отцвела облепиха. Опустели огороды. Оскудевший осинник отделял Офелию от озера-отшельника. «Однажды он оступится, осмотрится, одумается. Отомстить? Отпустить? Отречься?», - отрезвлённая отповедью Олега обдумывала Офелия. Опустевший особняк отзывался очевидным огорчением. Одна орхидея осталась от окаянного Олега. Отбросив орхидею – олицетворение омертвевших осколков ощущений, - озябшая осипшая Офелия озабоченно окликнула осмелевшую овчарку Осу. Она оживилась, оптимистично озвучив одобрение. Оса обязалась охранять Офелию от обременительного общества. Она осторожно обняла овчарку, обожествлявшую Офелию. Обед остывал. Офелия откушала окрошку, отведала отменного осетра. Одев Осе ошейник, отпустила отгулять. Оцепеневшее озеро отвлекало Офелию. Она отряхнулась, опоясалась, обулась. Оставив особняк, она отправилась обойти омрачённое отсутствием оголтелых отроков озерцо. Отступив от оврага, она обтекла обуглившиеся от осени осины. Облик Офелии очертанием отражало осиротевшее озеро. «Офелия!» - окликнул Олег. Ослышалась? «Офелия!» - отозвалось откуда-то. Орошенная осадком осени Офелия отказывалась оборачиваться. Он опоздал? Олег освободительно обнял Офелию. Октябрь…окраины Оренбурга…
О...
-
Boris
- Не буду хвастать, но у меня больше 1200 сообщений на этом форуме
- Сообщения: 1243
- Зарегистрирован: 16 окт 2010, 14:47
- Откуда: Москва
Re: Сама идея не нова. Я знал ее уже лет 15.
Рассказ на букву "П"
На территории суверенного Казахстана, в бывшей казачьей столице Уральске, живет казак Александр Владимирович Тихонов, поэт и удивительный рассказчик. Он знаток многих историй. Одна из них о том, как поспорили англичанин, француз, итальянец, немец и русский, пытавшиеся решить, какому языку будет принадлежать будущее.
Англичанин говорил, что на английском говорят на всех континентах, что надписи на английском можно найти на любой этикетке и вывеске. Француз о том, что на французском языке написано больше всего романов. Итальянец считал свой язык самым музыкальным. Немец сказал о том, что все языки произошли от германского праязыка, и будущее принадлежит немецкому языку. Русский предложил им сочинить рассказ, все слова которого начинались бы с одной буквы, и когда его собеседники недоуменно замолчали, а немец сказал, что такой рассказ будет бессмысленным набором фраз, русский, взяв среднюю букву в русском алфавите, - букву П - начал свой рассказ.
"Петр Петрович Пронский получил по почте письмо, полное приятных пожеланий. "Приезжайте поскорей! - писала прелестная Полина Павловна Перепелкина. - Побродить по парку, послушать пение пернатых пташек, подразнить папашиного попугая."
Петр поспешил по приглашению. Павловский поезд примчал последнего. Пока Петр Петрович придумал признание Полиночке, прошелся парком, постучался под парадным подъездом. Пикантная прислуга попросила подождать Петра Петровича.
- Проходите, проходите! - пролепетала Полина Павловна, показывая путь Петру Петровичу. - Познакомьтесь.
- Петр Петрович.
- Папаша, - пробасил папаша.
Пока Петр Петрович пересказывал последние петербургские происшествия, Полиночка пошла переодеться. Переодевшись, попросила Петра Петровича покушать.
- Петр Петрович, покушайте.
- Петр Петрович, пирожные, пикули, пирожки. Полиночка приготовляла! Петр Петрович, полынной? Померанцевой?
- Пожалуй, полынной, покрепче.
Приоткрылось парадное. Появился плешивенький племянничек.
- Позвольте присовокупиться?
- Проходи! Проходи!
Поминутно подливая, Петр постепенно пьянел. Подметив подобное, Полина Павловна порешила придержать Петра Петровича.
- Петр Петрович, пойдем погуляем?
- Пожалуй, пойдем.
- Петр Петрович! Полынной!! Померанцевой!!!
По-видимому, попытка папаши провалилась.
Прошли парком, послушали пение пернатых пташек, подразнили папашиного попугая. Притомившись, Полиночка промолвила:
- Петр Петрович, присядем.
- Пожалуй, посидим.
Полиночка присела, Петр Петрович подвинулся, Полиночка прижалась, послышался первый пламенный поцелуй.
- Попьем! Попляшем! Попируем! - прокричал папаша, подкрадываясь под прикрытием поросли.
"Поженит, пожалуй," - подумал Петр, привставая.
Проклиная потчевания пикулями, пирожными, Петр по павловскому пути прошел пешком.
Папаша порешил проучить Петра Петровича. Подал прошение прокурору. По прошествии полгода Петр получил повестку.
Почтеннейшей публике предлагается призадуматься по поводу подобных происшествий..."
На территории суверенного Казахстана, в бывшей казачьей столице Уральске, живет казак Александр Владимирович Тихонов, поэт и удивительный рассказчик. Он знаток многих историй. Одна из них о том, как поспорили англичанин, француз, итальянец, немец и русский, пытавшиеся решить, какому языку будет принадлежать будущее.
Англичанин говорил, что на английском говорят на всех континентах, что надписи на английском можно найти на любой этикетке и вывеске. Француз о том, что на французском языке написано больше всего романов. Итальянец считал свой язык самым музыкальным. Немец сказал о том, что все языки произошли от германского праязыка, и будущее принадлежит немецкому языку. Русский предложил им сочинить рассказ, все слова которого начинались бы с одной буквы, и когда его собеседники недоуменно замолчали, а немец сказал, что такой рассказ будет бессмысленным набором фраз, русский, взяв среднюю букву в русском алфавите, - букву П - начал свой рассказ.
"Петр Петрович Пронский получил по почте письмо, полное приятных пожеланий. "Приезжайте поскорей! - писала прелестная Полина Павловна Перепелкина. - Побродить по парку, послушать пение пернатых пташек, подразнить папашиного попугая."
Петр поспешил по приглашению. Павловский поезд примчал последнего. Пока Петр Петрович придумал признание Полиночке, прошелся парком, постучался под парадным подъездом. Пикантная прислуга попросила подождать Петра Петровича.
- Проходите, проходите! - пролепетала Полина Павловна, показывая путь Петру Петровичу. - Познакомьтесь.
- Петр Петрович.
- Папаша, - пробасил папаша.
Пока Петр Петрович пересказывал последние петербургские происшествия, Полиночка пошла переодеться. Переодевшись, попросила Петра Петровича покушать.
- Петр Петрович, покушайте.
- Петр Петрович, пирожные, пикули, пирожки. Полиночка приготовляла! Петр Петрович, полынной? Померанцевой?
- Пожалуй, полынной, покрепче.
Приоткрылось парадное. Появился плешивенький племянничек.
- Позвольте присовокупиться?
- Проходи! Проходи!
Поминутно подливая, Петр постепенно пьянел. Подметив подобное, Полина Павловна порешила придержать Петра Петровича.
- Петр Петрович, пойдем погуляем?
- Пожалуй, пойдем.
- Петр Петрович! Полынной!! Померанцевой!!!
По-видимому, попытка папаши провалилась.
Прошли парком, послушали пение пернатых пташек, подразнили папашиного попугая. Притомившись, Полиночка промолвила:
- Петр Петрович, присядем.
- Пожалуй, посидим.
Полиночка присела, Петр Петрович подвинулся, Полиночка прижалась, послышался первый пламенный поцелуй.
- Попьем! Попляшем! Попируем! - прокричал папаша, подкрадываясь под прикрытием поросли.
"Поженит, пожалуй," - подумал Петр, привставая.
Проклиная потчевания пикулями, пирожными, Петр по павловскому пути прошел пешком.
Папаша порешил проучить Петра Петровича. Подал прошение прокурору. По прошествии полгода Петр получил повестку.
Почтеннейшей публике предлагается призадуматься по поводу подобных происшествий..."
